Новости

14 мар 2018 года

ПНЮА-воркшоп-2018 (14.03) «Персонификация неодушевленности, или Вещь и привязанность, или Эмоциональный предмет»

ПНЮА-воркшоп-2018 (14.03) «Персонификация неодушевленности, или Вещь и привязанность, или Эмоциональный предмет» ПНЮА-воркшоп-2018 (14.03) «Персонификация неодушевленности, или Вещь и привязанность, или Эмоциональный предмет»

провела Междисциплинарная проект-группа «Под небом Южной Азии» Института востоковедения РАН (МПГ ПНЮА ИВ РАН)

Междисциплинарная проект-группа «Под небом Южной Азии» Института востоковедения РАН (МПГ ПНЮА ИВ РАН) завершила проведение цикла из 7 конференций (2011–2017), опубликовала 4 монографических тома («Портрет и скульптура», «Движение и пространство», «Территория и принадлежность» и «Хула и хвала») и работает над запланированными 3 томами («Стыд и гордость», «Вещь и польза» и «Слуга и хозяин»)1. Параллельно — в рамках однодневных воркшопов2 — мы продолжаем изучать потенциал теоретико-методологических «поворотов», сформированных современными гуманитарными, общественными и естественными науками и уже в той или иной степени испробованных в различных форматах МПГ ПНЮА, и формулировать проективные подходы для фундаментальных исследований в расширяющемся пространстве актуальной и трансформативной гуманистики.

ПНЮАПервый воркшоп сфокусирован на эмоциях / чувствах / настроениях, переживаемых / транслируемых людьми в процессе их общения с материальным миром, представленным категорией вещей. Две составляющие темы — «эмоция» и «вещь» — без преднамеренной взаимной увязки исследовались на 5-й («Стыд и гордость», 2015 г.) и 6-й («Вещь и польза», 2016 г.) конференциях ПНЮА. Однако их принципиально сближает то, что и «эмоция», и «вещь» являют собой продукты (различных типов) конструирования, и совмещение конкретных двух единиц анализа подразумевает одновременное сужение и углубление тематики воркшопа.

Вещный мир в значительной степени познается сенсорно, и связь между вещами и людьми организуется органами чувств. Материальность, воспринимаемая как совокупность объемов, текстур, запахов, вкусов, звуков и соединяемая с местами, событиями, смыслами, порождает аффективные реакции и также становится их результатом. Эмоции, направленные на предметы, «одушевляют» их, вызывая отношение как к живым существам в диапазоне от любви и обожания до отвращения и ненависти. Обладая некоторым, порой длительным жизненным циклом, вещи, подобно батареям, аккумулируют аффективный заряд, выполняют функцию вместилища и хранилища эмоциональной памяти. Нагруженные индивидуальными или коллективными, предписанными, сконструированными или непроизвольными, позитивными или негативными эмоциями они превращаются в социальные продукты различного предназначения / ценности / утилитарности — объекты религиозного благоговения, ритуального поклонения и модного подражания, почетные подарки, ностальгические сувениры, рутинные предметы обихода и т.д. В этой ипостаси они служат медиаторами между индивидами и различными общественными, этническими, политическими, религиозными и т.д. группами, мерилом ценностей, маркерами социальных норм, формируют идентичности, соединяют с прошлым и будущим, преодолевая границы времени и пространства. Исполняя роль эмоциональных раздражителей, материальные объекты не только диктуют мотивы и векторы поведения людей, но и определяют силу, накал и интенсивность их реакций, задают «температуру воздуха» ситуационного пространства.

Свойство вещей как хранилища чувственного опыта людей открывает возможности для выявления господствующих в том или ином обществе на разных исторических этапах эмоциональных режимов/стилей, доминирующих или фундаментальных эмоций3 и т.д. Распознание природы аффективных связей, опосредованных материальными объектами, может осуществляться через исследование вербально-визуального корпуса источников, в которых эмоциональные взаимоотношения оформлены как письменные, устные или образные высказывания. Также «извлечению» эмоций из вещей помогает анализ действий преднамеренного или случайного, конструктивного или деструктивного характера, продуцируемых людскими «настроениями» (вещи берегут, любят, коллекционируют, выставляют напоказ, прячут, теряют, наказывают, уничтожают, казнят, судят, за ними ухаживают, с ними разговаривают, им поклоняются и т.п.).

Восприятие и интерпретация «языка» эмоций, вследствие давления (в нашем случае разнонаправленных) этнокультурных «акцентов», «грамматик» и «инвентарей», представляют собой одну из самых сложных задач, наиболее уязвимую с точки зрения доказательности. Поэтому в нашей дальнейшей работе мы намереваемся нарушать границы Южной Азии приглашением к участию в воркшопах специалистов, чьи профессиональные интересы локализуются в разных географических регионах и эпохах. Целью ближайшей встречи мы считаем обсуждение способов одушевления / антропоморфизации и фетишизации вещей в разных культурах, наделения их в различных обстоятельства различными смыслами и / или лишением таковых, а также методов расшифровки и перевода эмоциональных кодов, связывающих вещи и пользователей.

Тема эмоциональных предметов относительно недавно стала фокусом академических штудий, но некоторый опыт в этой области уже накоплен. Дополнительный материал для размышлений можно почерпнуть из рекомендаций, размещенных в Меморандуме ПНЮА-5 и Меморандуме ПНЮА-6, а также по ссылкам ниже4.

В воркшопе с сообщениями выступили:

  • И.П. Глушкова, «Накопительство без патологии или диспозофобия? Case-study из Махараштры» (Центр индийских исследований ИВ РАН),
  • Н.А. Железнова, «Не-привязанность (aparigraha) к вещам как базовый концепт джайнской этики: ортодоксия versus ортопраксия» (Отдел истории и культуры Древнего Востока, ИВ РАН),
  • А.И. Кобзев, «Вещи и эмоции в Китае» (Отдел Китая ИВ РАН),
  • О.В. Окунева, «Визуальный атрибут (орудие/скипетр) Америки, или Путь «палицы Теве» от побережья Атлантики XVI в. до набережной Бранли XXI в.» (Центр по подготовке «Всемирной истории» ИВИ РАН),
  • С.Е. Сидорова, «Музей в колониальной провинции: технология пробуждения коллективного интереса» (Центр индийских исследований ИВ РАН),
  • А.А. Суворова, «„Смотри, но с любовью“ (Dekh Magar Pyar Se): визуализация национальной идентичности у пакистанцев» (Отдел литератур народов Азии ИВ РАН).

Воркшоп (модератор С.Е. Сидорова) состоялся по адресу: ул. Рождественка, 12, ком. 222. Начало в 11.00.


1. Подробнее о проекте МПГ ПНЮА см. на сайте http://ivran.ru/pnua. Материалы конференций (меморандумы, тезисы, программы и отчеты) представлены на сайте в колонке справа, опубликованные тома – слева.

2. Почему «воркшоп»? Можно сказать «мастерская», где мы намерены коллективно «мастерить» если не ответы на конкретные вопросы, то «заготовки» к ним, и стимулировать друг друга индивидуальным профессиональным опытом. Вследствие неоднозначности темы и отсутствия готовых формулировок мы предлагаем несколько вариантов названия/ракурсов для настоящего воркшопа.

3. Общую библиографию по проблемам изучения эмоций/истории эмоций см.: http://www.academia.edu/4844013/Emotions_bibliography.

4. http://www.historyofemotions.org.au/research/research-clusters/objects-and-emotions/
https://emotionalobjects.wordpress.com
https://emotionalobjects.wordpress.com/2013/10/16/suggested-reading-on-objects-emotions/
https://emotionsblog.history.qmul.ac.uk/tag/emotional-objects/
https://www.jstor.org/stable/40230437?seq=1#page_scan_tab_contents.


ПНЮА-воркшоп-2018 (14.03.) Меморандум.